Зеркало в руках - Страница 28

К оглавлению

Айви подняла взгляд на охранителя. С улыбкой спросила:

- Что меня ждёт сегодня? Зыбучие пески? Циклоническая буря? Самум?

Новетт ответил уклончиво:

- Все три явления природы в зоне вероятности.

В молчании прошло около получаса.

Задумавшаяся Айви почувствовала изменение тональности ходового двигателя.

Новетт встал, призывно распахнул квадратный люк. Айви без колебаний выпрыгнула наружу...

Первое, что она увидела - небо. Изумительные зеленовато-розово-лиловые облака, постепенно тающие в ослепительном солнечном свете, окутывающие далёкий горизонт звенящим золотистым маревом.

Новетт захлопнул люк, и "сервал" немедленно уплыл в сторону на несколько десятков метров. Айви огляделась. Перед ней лежало море песка, уходящее вперёд насколько хватало глаз. Оно было изрыто свирепыми ветрами и представляло собой, с одной стороны, ряд высоких холмов, лежащих грядами, подобно волнам, а с другой - как бы поверхность озера, ровную и покрытую морщинками мелкой ряби. Ни одной птицы в воздухе, ни одного животного на земле, ни даже червяка или кузнечика под ногами. Никаких признаков жизни, кроме стайки жёлто-чёрных одонат, круживших над головой на разных высотах.

Айви обернулась к новетту, собираясь спросить его, в чём смысл многочасового блуждания по раскалённым пескам, но промолчала, потому что заметила: всего в километре от того места, где она стояла, находилась другая пустыня!

Ещё несколько сот метров по живописно обточенным дождём и ветром высоким барханам, и она окажется в совершенно ином мире. Там нет бесплодных песков и голых скал, там нет бескрайних равнин каменистых плато-хамад, там нет огненного диска, заливающего огромные пространства сыпучих песков расплавленными лучами. Там жизнь - чарующая прелестью затейливых пейзажей, поражающая разнообразием растительного и животного мира, удивительным образом приспособившегося к суровым условиям жизни. Там - кактусовая пустыня.

Айви торопливо устремилась туда.

С острого гребня, венчающего бархан, она заскользила вниз по отливающему золотом жёлтому чистейшему песку. Вместе с ней заскользила и лавина песка, издавая неожиданные звуки. Сбегая, девушка слышала то глухой лай собаки, то басовитый звон натянутой струны, то далёкий рокот стартующего космоплана. В какой-то момент Айви не удержалась на ногах и упала, хлопнув по песку скрапом. Песчаная гора тут же отозвалась. Она задрожала, затряслась как в лихорадке, расширяя диапазон гула до шума сходящей с гор лавины. Когда Айви достигла подошвы бархана, звук почти прекратился. Ещё несколько секунд звучало слабое "мяуканье" - это лорицифер осторожно спускался по песку. Потом всё стихло.

Айви поднялась, отряхнулась. Указав глазами на скрап, спросила:

- Он песком не забился?

- После каждого импульса в стволе остаётся тончайшая полимерная плёнка, препятствующая проникновению воды и пыли. Остальные части скрапа герметичны.

Девушка кивнула головой и пошла вперёд, ориентируясь по схеме маршрута. Одонаты тут же сыпанули на сетчатку россыпь ненужных сведений: силу ветра, температуру песка, химический состав рассеянных элементов. Но Айви интересовало не это. В первую очередь ей хотелось узнать о флоре и фауне того района, в который она с каждым шагом углублялась.

Изменив настройку, она стала принимать с граданов одонат только сведения о растениях и животных, с обязательной ремаркой - входит ли данная особь в запретительный список или нет.

Пока что нужных сведений не поступало, и Айви была подсознательно готова к встрече с жуткими созданиями в виде скорпиона размером с овцу, или рептилиями, воссозданными способом модной ныне реартации.

Забавными неожиданные мысли не казались, потому что даже на Земле до сих пор иногда встречаются радиационные биогеоценозы - то есть обычные биоценозы, функционирующие на фоне слабых, но постоянно действующих, ионизирующих излучений, источником которых служат радионуклиды. Здесь же, в условиях полной изоляции, на фоне совершенно иного набора химических элементов и физических параметров планеты, неконтролируемый мутагенез мог породить всё, что угодно...

Айви взглянуло на небо. С разбросанными в разных частях нежно-лиловыми и пронзительно-жёлтыми облачками, оно ослепляло великолепием оттенков от растушёванного бледно-розового в зените до концентрированного кроваво-красного на горизонте. На фоне почти багровой линии чётко вырисовывались силуэты исполинских кактусов-цереусов.

Через полчаса Айви смогла любоваться великанами вблизи. Некоторые колоссы достигали в высоту пятнадцати-двадцати метров при толщине ствола в сорок-пятьдесят сантиметров. Издалека они походили на сказочные утыканные шипами громадные канделябры, по рассеянности забытые фантастическим исполином в песках.

Одна из одонат принесла изображение с высоты ста метров - собранные в большие группы заросли тянулись на многие километры сплошной непроходимой чащей. Градан другой воздушной наблюдательницы выдал картину верхушек двух цереусов увенчанных коронами светло-кремовых цветков с золотистой сердцевиной. Росли они одиночно, гордо неся "державный" головной убор восходящему светилу. Многие белые цветки были уже закрыты - раскрываются они, в основном, ночью.

Айви остановилась возле одного из стволов. Боязни не было, хотя колючки некоторых цереусов выглядели устрашающе. Издалека кактус показался ей гофрированным, будто бы сделанным из плотного зелёного двойного вельвета. Вблизи он выглядел иначе: вдоль каждой складки расположены пучки жёстких, чёрных, острых как иглы, пятисантиметровых шипов. Услужливая одоната выдала справку, что растут цереусы очень медленно - по десять-двадцать сантиметров в год. Значит, красавцам, окружавшим девушку - более ста лет! Возраст почтенный, если учесть, что всёпожирающая пустыня находится буквально в двух шагах.